С одной стороны, я ещё очень хорошо помню восьмидесятые годы, когда эстетика вообще куда-то уплыла, и было ощущение невероятной разнузданности, расхлябанности и уродливости большей части пространства. Но на фоне перманентной советской эйфории всё это особенно никак не мешало.

Сейчас другая крайность - гиперэстетизм и болезненная зависимость от эстетики, которая, по всей видимости, должна хоть как-то компенсировать ощущение всеобщей несчастности. Сколько усилий уходит на вылизывание всего до зеркального блеска, при том, что сил-то как раз ни у кого и нет! Огромные усилия тратятся на получение жалких крох дофамина, совершенно не сравнимых с теми ощущениями, которые давали людям советские справедливость, солидарность и гуманизм.